Два забавных эпизода последних дней.

Episode 1.

Участвую в проекте уже несколько лет, но в качестве технического переводчика, а тут ранней весной привлекли по финансовой части. Большая (из топ-5) итальянская компания продала большую часть акций российским инвесторам. Все нормально, перевел. Потом срочно и большой объем к началу августа – полугодовой финансовый отчет и обрисовка перспектив. Тоже нормально.

И вдруг в пятницу – не очень много, но срочно и, главное, переведи так, чтобы… «Чтобы что?» - спрашиваю. «Ну…» - и дальше пояснение. Оказывается, компания (и уже влезшие в долю акционеры) убедили других акционеров в перспективности компании и ее бизнеса. Причем в значительной мере аргументами были перспективность бизнеса в России и совсем уже радужные планы сотрудничества с Роснефтью. А тут сначала санкции вообще, а теперь и санкции конкретно в адрес Роснефти.

«Так как переводить?» - спрашиваю.

«А чтобы новые покупатели-инвесторы не съехали», - отвечает клиент.

Пораскинув мозгами, я решил вбить последний гвоздь в крышку и вытребовал 50-процентную надбавку за работу в выходные.

Episode 2.

Другая супер-пуперная компания, из топ-10 в своей отрасли, запускает рекламную кампанию в связи с выходом нового продукта. Мой клиент, агенция переводов, просит выступить в качестве третьего транскреатора, поскольку первый не справился, а результатом работы второго не очень довольно российское представительство. Речь идет о т.н. taglines – рекламных фразах, которые будут использоваться в рамках кампании.

Отправляю файл со своими вариантами – что-то подправил, что-то переделал сильно – и попутно комментирую: кто вообще мог написать подобную фигню в качестве промо-слоганов?

Звонит ПиЭм, объясняет, что их заказчик нанял Creative Agency для разработки текстового сопровождения кампании, отвалив им туеву хучу денег. Пытается рассказать мне, что эти самые креативные агенты хотели сказать той или иной фразой или словом (хотя заказ сопровождался 15-страничной простыней, где долго и нудно разъяснялось, что каждое слово – это не просто слово, а слово многосмысленное, допускающее истолкование в самых разных и обязательно положительных вариантах. Потом, запутавшись, предлагает соединить меня с менеджершей этого самого креативного агентства. Я по наивности соглашаюсь и в итоге в течение 40 минут слушаю ту же белиберду, что перед этим просматривал на простыни. Ну ладно, думаю, пусть это будет тестом на навыки телефонного аудирования; но ПиЭм (уже после телефонного разговора) не унимается и подчеркивает недовольство российского представительства и предложил соединить меня с русскоговорящей ПиЭмшей, курирующей этот проект. Поскольку время приближалось к 21:00, я отказался – но перевод взял, объяснив, что суть проблем я понимаю.

На этом аспекте следует остановиться чуть подробнее. Несколько раз в карьере мне доводилось если не оправдываться, то, по крайней мере, отстаивать свой перевод, объявленный некачественным; объявленный именно носителями русского языка, торговыми представителями компании на территории РФ. После непродолжительного выяснения оказывалось, что недовольство представителей на самом деле было вызвано не переводом как таковым, а текстом вообще – им казалось, что все это нужно было написать по-другому, непонятно как, но не так, как написано. Собственно, после этого претензии в мой адрес заканчивались.

Но в этом конкретном случае я практически полностью был на стороне русскоязычных представителей.

И венцом стал сегодняшний звонок ПиЭма, который сказал примерно следующее: «Не знаю, на кой хрен заказчик вывалил бешеные деньги креативному агентству, но наплюй на оригинал и напиши несколько слоганов «на тему». Понимаешь?» - «Не вопрос!», и через 10 минут последовало одобрение представителей с комментом «Вот так бы сразу!»