суббота, 29 июня 2013 г.

UTIC: переводческий вкус и фрилансерское послевкусие



Вот как бывает: пробуешь вечером очередное творение Бахуса и гадаешь, каким будет утро – с похмельной головной болью или беспоследственным и оптимистичным под стать вечеру…
Прошедший после UTIC месяц позволяет переварить узнанное и испытанное и оценить конференцию на свежую голову без «алкогольной» эйфории.
Впечатления тройственные. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. В последние годы самым ценным для меня элементом участия практически в любой конференции является возможность встретиться со старыми (вернее, давними) приятелями, почти друзьями, и познакомиться с новыми коллегами. Поэтому человеческие впечатления самые приятные, чему способствовали и атмосфера весеннего Киева, и прогулка по Днепру с неиссякаемыми запасами напитков и еды (поверьте опытному участнику конференций, это большая редкость!), и общий настрой.
Информационная составляющая. Здесь тоже бывает по-разному, но польза всегда есть. Наверное, нет человека, который мог бы похвастаться полным знанием и пониманием современной индустрии перевода (как, собственно, и любой другой отрасли), и любые профессиональные встречи независимо от формата дают возможность составить для себя более полную картину. Разнообразные доклады и докладчики, представлявшие различные сегменты и различных участников отрасли, личное общение с людьми, работающими в других регионах – Урал, Франция, США, Чехия, Израиль – все это отдельные кусочки  пазл-головоломки, которые, вставая на свои места, позволяют рассмотреть картину во всей ее полноте и увидеть взаимосвязи отдельных элементов. И с этой точки зрения все на UTIC было отлично.
А теперь, что называется, переходим к выводам по итогам. Традиционно, в пессимистических тонах.
Дни мои как переводчика сочтены. Дело в том, что переводчиком меня сделали интерес и склонность к английскому языку. Я – чистейший гуманитарий с большим и многообразным жизненным опытом, хорошим чувством родных языков и развитой логикой, но без специализированных отраслевых знаний. Поэтому я легко справляюсь с железяками (то есть, с техническим переводом), проектами, где качество родного языка в переводе важнее познаний в области, к которой относится исходный текст (например, реклама) и документами, для понимания которых достаточно развитого интеллекта и обширного словарного запаса.
Увы, спрос на неспециализированный перевод падает (по крайней мере, в том ценовом сегменте, в котором я работаю), а желание изучать специализацию до уровня среднего инженера в силу множества причин отсутствует. Вот и выходит, что сфера моего применения стабильно сжимается… и есть основания полагать, что эти процессы во все большей мере будут касаться все большего количества переводчиков. Лично меня это не пугает. Я успел попользоваться возможностями, возникшими в период распространения интернета в самом начале 2000-х годов и чуть позже, до кризиса, когда в мировую экономику впрыскивались огромные (пусть и мыльные – я-то получал реальные!) деньги.
Но в целом, действия в любой ситуации определяются нашим выбором в зависимости от целей, желаний и прочих факторов, включая возраст и здоровье. Вот и сейчас я могу разослать своим клиентам сообщения о готовности снизить тарифы на два-три цента за слово и получить увеличение объема заказов вдвое, а то и втрое; либо же оставаться при своих расценках, получать меньше работы, а высвободившееся время использовать на то, что мне нравится. Я выбираю последнее.
Впрочем, жить на проценты от заработанного скучно. Да и натура фрилансера не дает сидеть без дела. Возникает вопрос: куда девать фрилансерский зуд?
Перспективы переводческой отрасли не представляются мне радужными. Процесс становится все менее творческим и все больше напоминает промышленный конвейер, а переводчик – наемного работника (практически бесправного, если переводчик – фрилансер). Вывод напрашивается сам собой: надо диверсифицироваться. А вот каким образом это делать, каждый будет решать сам.