Вот как бывает: пробуешь вечером очередное творение Бахуса и
гадаешь, каким будет утро – с похмельной головной болью или беспоследственным и
оптимистичным под стать вечеру…
Прошедший после UTIC месяц позволяет переварить узнанное
и испытанное и оценить конференцию на свежую голову без «алкогольной» эйфории.
Впечатления тройственные. Впрочем, ничего удивительного в
этом нет. В последние годы самым ценным для меня элементом участия практически
в любой конференции является возможность встретиться со старыми (вернее,
давними) приятелями, почти друзьями, и познакомиться с новыми коллегами. Поэтому
человеческие впечатления самые приятные, чему способствовали и атмосфера
весеннего Киева, и прогулка по Днепру с неиссякаемыми запасами напитков и еды
(поверьте опытному участнику конференций, это большая редкость!), и общий
настрой.
Информационная составляющая. Здесь тоже бывает по-разному,
но польза всегда есть. Наверное, нет человека, который мог бы похвастаться
полным знанием и пониманием современной индустрии перевода (как, собственно, и
любой другой отрасли), и любые профессиональные встречи независимо от формата дают
возможность составить для себя более полную картину. Разнообразные доклады и докладчики,
представлявшие различные сегменты и различных участников отрасли, личное общение
с людьми, работающими в других регионах – Урал, Франция, США, Чехия, Израиль –
все это отдельные кусочки пазл-головоломки, которые, вставая на свои
места, позволяют рассмотреть картину во всей ее полноте и увидеть взаимосвязи
отдельных элементов. И с этой точки зрения все на UTIC было
отлично.
А теперь, что называется, переходим к выводам по итогам. Традиционно,
в пессимистических тонах.
Дни мои как переводчика сочтены. Дело в том, что переводчиком
меня сделали интерес и склонность к английскому языку. Я – чистейший гуманитарий
с большим и многообразным жизненным опытом, хорошим чувством родных языков и
развитой логикой, но без специализированных отраслевых знаний. Поэтому я легко
справляюсь с железяками (то есть, с техническим переводом), проектами, где качество
родного языка в переводе важнее познаний в области, к которой относится
исходный текст (например, реклама) и документами, для понимания которых
достаточно развитого интеллекта и обширного словарного запаса.
Увы, спрос на неспециализированный перевод падает (по крайней
мере, в том ценовом сегменте, в котором я работаю), а желание изучать специализацию
до уровня среднего инженера в силу множества причин отсутствует. Вот и выходит,
что сфера моего применения стабильно сжимается… и есть основания полагать, что
эти процессы во все большей мере будут касаться все большего количества
переводчиков. Лично меня это не пугает. Я успел попользоваться возможностями, возникшими
в период распространения интернета в самом начале 2000-х годов и чуть позже, до
кризиса, когда в мировую экономику впрыскивались огромные (пусть и мыльные –
я-то получал реальные!) деньги.
Но в целом, действия в любой ситуации определяются нашим
выбором в зависимости от целей, желаний и прочих факторов, включая возраст и
здоровье. Вот и сейчас я могу разослать своим клиентам сообщения о готовности снизить
тарифы на два-три цента за слово и получить увеличение объема заказов вдвое, а
то и втрое; либо же оставаться при своих расценках, получать меньше работы, а высвободившееся
время использовать на то, что мне нравится. Я выбираю последнее.
Впрочем, жить на проценты от заработанного скучно. Да и натура
фрилансера не дает сидеть без дела. Возникает вопрос: куда девать фрилансерский
зуд?
Перспективы переводческой отрасли не представляются мне
радужными. Процесс становится все менее творческим и все больше напоминает
промышленный конвейер, а переводчик – наемного работника (практически бесправного,
если переводчик – фрилансер). Вывод напрашивается сам собой: надо
диверсифицироваться. А вот каким образом это делать, каждый будет решать сам.
